ты совсем замерзла!
Она опять озабоченно нахмурилась, и я была готова запаниковать снова. Мне было ничуть не холоднее обычного. Вообще-то, даже теплее. Особенно внутри – там, где было мое сердце.
– Можно вас на пару минут в коридор? – спросила Ракель, и доктор последовала за ней. Вся дрожа, я поднялась с койки и подошла к зеркалу, висевшему над раковиной. Сделав глубо-кий вдох, я расстегнула три верхние пуговицы рубашки. Взглянув на себя, я облегченно вздох-нула. Отражение было абсолютно нормальным: бледная кожа, едва заметная ложбинка на груди, розовый бюстгальтер.
Застегивая рубашку, я опустила глаза чуть ниже.
– О, нет… – прошептала я. Там, где чувствовалось биение моего сердца, под кожей плясали все те же золотые огоньки. Они пульсировали жизнью в такт ритмичным ударам сердца.
Внезапно дверь распахнулась, и я подскочила от неожиданности, рывком запахнув рубаш-ку. Доктор улыбнулась мне.
– Все в порядке?
– Я… да, все хорошо.
– Я наложу на твой ожог повязку с соком алоэ. Рана выглядит почти зажившей, так что завтра, думаю, сможешь снять бинты. Я поговорила с Ракель и должна признаться, я мало что понимаю в магии эльфов и ранах, которые они могут нанести. Ты чувствуешь какие-нибудь не-обычные симптомы?
– Нет.
Разве что я светилась изнутри и впервые видела себя насквозь – так, как вижу паранор-мальных. Я знала, что нужно было рассказать Ракель обо всем: о том, что это был не просто ожог, и о том, что Рет со мной что-то сделал, изменил что-то во мне, но я не могла себя заста-вить. Мне вовсе не хотелось, чтобы на мою ногу нацепили браслет или отправили на какие-нибудь жуткие клинические опыты. Я представила себе, как меня препарируют на операционном столе. Не думаю, что они действительно кого-то вскрывали, но рисковать все равно не хотелось.
Я взглянула на повязку, которую доктор наложила на мое запястье, с облегчением: теперь огоньков не было видно.
– Я померяю твою температуру: твоя кожа ледяная на ощупь, я боюсь, что это может быть какой-то побочный эффект. – Доктор положила мне под язык градусник. Через несколько секун-дой запищал. Доктор вынула его и озабоченно нахмурилась. Снова. Это было не лучше вздохов Ракель. – У тебя очень низкая температура, а градусник вроде не сломан. Ты нормально себя чувствуешь?
Я соскочила со стола, испугавшись, что они обнаружат во мне нечто ненормальное, точнее паранормальное. Я ни разу не попадала в лазарет, не считая того случая с лодыжкой, и никогда в жизни не болела. Я списывала это на то, что жила практически в изоляции. И мне не хотелось, чтобы сейчас они начали беспокоиться и выяснили, что я еще более необычная, чем им казалось раньше.
– Да, я в полном порядке, честно. Мне всегда здесь немного холодно, а градусник, наверно, сбился, ничего страшного.
– Ну, хорошо. Если запястье будет беспокоить, ты обнаружишь новые симптомы или что-то еще случится, сразу же сообщи мне.
– Сообщу.
Я вышла из лазарета вместе с Ракель.
– Почему бы тебе не отдохнуть? – спросила она, стараясь поспеть за моим быстрым шагом.
– Я хочу быть рядом с Лендом, когда он очнется.
– Я не думаю… Ракель, – сказала я, глядя на нее в упор. – Он спас мне жизнь. Он добро-вольно подверг себя электрошоку, чтобы спасти меня. И когда он очнется, я буду рядом, чтобы поблагодарить его за это.
С тихим вздохом, как бы говорившим «я сдаюсь», Ракель кивнула.
– Только будь осторожна, хорошо? Мы все еще не знаем о Ленде ничего. – Ну да, они и обо мне ничего не знали. – И если он расскажет тебе, откуда он и на кого работает, немедленно со-общи мне.
«Ага, конечно», – подумала я про себя.
– Ладно, – произнесла я вслух.